Васьянов правеж, Варламова баня, Нифонтов пожар, полузабытые дела минувших лет не возбуждали в миршенцах столь
тяжких воспоминаний, как Орехово поле, Рязановы пожни да Тимохин бор.
Неточные совпадения
И теперь, когда я пишу эти
воспоминания, над нашей страной вновь висят
тяжкие задачи нового времени, и опять что-то гремит и вздрагивает, поднятое, но еще не поставленное на место.
Хозяйственный священник сам пашет и боронит, чередуясь с работником, ежели такой у него есть. В
воспоминаниях моего детства неизгладимо запечатлелась фигура нашего старого батюшки, в белой рубашке навыпуск, с волосами, заплетенными в косичку. Он бодро напирает всей грудью на соху и понукает лошадь, и сряду около двух недель без отдыха проводит в этом
тяжком труде, сменяя соху бороной. А заборонит — смотришь, через две недели опять или под овес запахивать нужно, или под озимь двоить.
Я испытал голод, холод, болезни, лишение свободы; личного счастья я не знал и не знаю, приюта у меня нет,
воспоминания мои
тяжки, и совесть моя часто боится их.
Но он с безмолвным сожаленьем
На деву страстную взирал
И, полный
тяжким размышленьем,
Словам любви ее внимал.
Он забывался. В нем теснились
Воспоминанья прошлых дней,
И даже слезы из очей
Однажды градом покатились.
Лежала в сердце, как свинец,
Тоска любви без упованья.
Пред юной девой наконец
Он излиял свои страданья...
Если бы теперь в ходу были пытки, то можно бы подумать, что этого человека душили, жгли, резали и пилили на части, заставляя его оговаривать людей на все стороны, и что он под
тяжкими муками говорил что попало, и правду и неправду, — таковы его необъятнейшие
воспоминания, вписанные им в свое уголовное дело, где человеческих имен кишит, как блох в собачьей шкуре.
Деятельные люди, на которых все несчастия Бенни должны лечь позорным и
тяжким укором, обнаружили неслыханную энергию в поддержке этой последней клеветы на покойного несчастливца, и эта последняя вещь была бы, кажется, еще горше первой, потому что не предвиделось уже никакого следа для восстановления истины; но вдруг в июне месяце 1870 года, в газете «Неделя», №№ 21, 22 и 23, появились
воспоминания госпожи Александры Якоби о ее пребывании «между гарибальдийцами».
Он не примирился с нею, и даже теперь, когда он вспоминал об отце, к его любви и к его грусти примешивалось
воспоминание о
тяжкой, неизгладимой и неизглаженной неправде.
Эта болезнь оставила в А. П. большие
воспоминания. Это была первая
тяжкая болезнь, какую он испытал в жизни, и именно ей он приписывал то, что уже со студенческих лет стал хворать жестоким геморроем. Постоялый же двор, в который завозил его Иван Парфентьевич, и симпатичные евреи выведены им в «Степи» в лице Моисея Моисеевича, его жены и брата Соломона.